К 20-летию дефолта в России

20 лет назад произошло одно из самых драматических событий в современной истории нашей страны. Откровенно бездарная и по сути своей преступная политика ельцинского режима привела к дефолту и тяжелейшему экономическому кризису. Уроки того времени чрезвычайно актуальны и сегодня. Доказавшие свою негодность ультра-рыночные рецепты вновь подводят Россию к пропасти.

На пути к дефолту

«Чёрный понедельник» - такое определение дано народом событиям 17 августа 1998 года. Пережившие их люди с содроганием вспоминают тот день, когда одномоментно обесценились вклады, резко упал уровень жизни, разорились тысячи предприятий, а миллионы граждан оказались без работы и каких бы то ни было надежд на будущее. Стремясь уйти от расплаты за содеянное, виновники этого преступления либо заявляют о неких «объективных причинах» кризиса, либо пытаются переложить ответственность на других. Подобные потуги обречены на провал. Августовский дефолт – полностью рукотворное явление, неизбежное при том курсе, которым вела страну ельцинская власть. Как громовые раскаты являются обязательным спутником молнии, так и 17 августа 1998 года стало закономерным следствием предательской политики и антинародных реформ.

Придя к власти в 1991 году, правительство Ельцина и Гайдара сразу же приступило к «шоковой терапии». Эти люди не были озабочены ни легитимностью своих шагов, ни их последствиями для населения страны. Напомним о признании, которое сделали видные деятели той поры – Юрий Лужков и Гавриил Попов. По их словам, когда в феврале 1992 года Гайдару доложили о многочисленных случаях голодных смертей, тот спокойно ответил, что страна переживает радикальные преобразования, и уход из жизни людей – дело естественное.

Подобные людоедские идеи целиком вытекали из рекомендаций западных советников – печально известных «чикагских мальчиков» и Международного валютного фонда. Данное им прозвище «экономические убийцы» ярко отражает суть происходивших реформ. Добившись политической победы, глобальный капитал теперь стремился до основания разрушить экономику страны, лишить её оборонного щита, раз и навсегда уничтожить возможность возвращения России на самостоятельный путь развития.

Российская власть приступила к форсированному выполнению этих инструкций. Работа велась чётко и планомерно. Постановление «О мерах по либерализации цен», указ «О свободе торговли» и другие шаги ельцинско-гайдаровской команды парализовали экономику и ввергли большую часть населения страны в нищету. Только в январе 1992 года цены подскочили на 345 процентов, а в целом в 1992–1997 годах индекс потребительских цен вырос в 2400 раз. Чудовищных размеров достигла безработица. С учетом скрытой безработицы, общее число занятого в экономике населения сократилось с 75 миллионов человек в 1990 году до 58 миллионов в 1998-м.

Объём ВВП рухнул на 47 процентов, ещё сильнее – на 56 процентов – обвалилось промышленное производство. В России практически остановились целые отрасли, включая приборостроение, станкостроение, гражданское авиастроение, микроэлектронику, лёгкую промышленность. Расходы на науку сократились вшестеро, произошла утрата целых научных школ. Сотни тысяч учёных оказались в положении нищих и безработных. Уничтожалось сельское хозяйство. Ликвидация колхозов и совхозов, почти полное прекращение государственной поддержки села привели к тому, что посевные площади сократились на треть. Почти втрое упало производство зерна и молока, на столько же уменьшилось поголовье крупного рогатого скота.

Страну сознательно превращали в рынок сбыта зарубежных товаров и источник сырья. Продажа за бугор нефти и газа, металлов и необработанной древесины должна была обеспечить барыши кучке новоявленной компрадорской буржуазии при обнищании подавляющего большинства населения. Либеральные реформы отбросили социальную структуру к уровню беднейших африканских государств. Согласно социологическим опросам 1992 года, только 4 процента жителей не испытывали затруднений, в то время как свыше половины признавались, что едва сводят концы с концами. Итогом стала аномальная для мирного времени сверхсмертность населения. За 1990-е годы число умерших превысило уровень 1980-х годов на 5 миллионов человек, резко сократилась рождаемость. Россия вступила на путь повсеместного вымирания.

На противоположном полюсе росли и жирели новые хозяева жизни. Огромные природные и производственные ресурсы страны были переданы им задаром. Приватизация стала невиданной в мировой истории аферой. Первый акт этой бандитской «пьесы» проводился в виде залоговых аукционов, по условиям которых правительство получало кредит у нескольких коммерческих банков, а в качестве залога передавало им пакеты акций крупных госпредприятий. Причём, банки выдавали кредиты деньгами Министерства финансов, которое открывало в каждом из банков счёт и размещало на нём средства. Как признавались уже позже разбогатевшие на этом олигархи, аукционы представляли собой банальный «распил» госимущества с заранее известным результатом. Об этом же говорится в опубликованном в 2004 году докладе Счётной палаты. По её данным, «отчуждение федеральной собственности было произведено по значительно заниженным ценам, а конкурс фактически носил притворный характер».

В ходе приватизации стратегические предприятия продавались по цене, искусственно заниженной в десятки, а то и в сотни раз. Например, Авиационный комплекс им. С. Ильюшина и Московский вертолётный завод им. М. Миля были проданы по цене 10-20 тысяч долларов, хотя вместе с ними новым владельцам достались уже изготовленные воздушные суда стоимостью несколько миллиардов рублей. А вот красноречивая цитата из опубликованного в 1995 году британского инвесторского бюллетеня «Независимая стратегия»: «Большая часть основных производственных фондов России продаётся примерно за 5 млрд. долл. Даже если считать, что в России стоимость основных средств производства равняется сто­имости её валового внутреннего продукта (в странах Запада она обычно, по крайней мере, в 2,6 раза больше), то даже при таком некорректном допущении она составляет не менее 400 млрд. долл. По этой причине мы рекомендуем британским инвесторам не упустить возможности и принять участие в покупке россий­ских предприятий». Очень ярко и убедительно всю преступную сущность этой «приватизации» вскрыл Никита Михалков в авторской программе «Бесогон.ТВ».

«Черный понедельник»

Несмотря на массовое народное возмущение, которое возглавила КПРФ, аферы под видом «эффективных рыночных реформ» продолжались. Более того, мошеннические схемы становились всё изощрённее и циничнее. В их основу легли операции с Государственными краткосрочными облигациями (ГКО). Этот механизм был запущен в 1994 году и строился по типу финансовой пирамиды, аналогичной скандальной МММ. Он стал крупнейшей финансовой аферой постсоветского времени.

Потеряв в результате бандитской приватизации и провальной экономической политики большую часть источников дохода, власти решили покрывать бюджетный дефицит за счёт государственных ценных бумаг. Однако с самого начала этот инструмент имел спекулятивный характер. Доходность ГКО была искусственно завышена и достигала 60 процентов (при обычной доходности подобных бумаг 4-5 процентов), а непосредственно перед кризисом подскочила до 140 процентов. Чтобы покрыть долги перед владельцами ГКО, Центробанк использовал деньги от новых покупателей, но эта пирамида неизбежно стала обваливаться. Уже к концу 1997 года сумма выплат превысила доходы от продаж облигаций, однако вместо принятия экстренных мер правительство только усугубляло ситуацию. Были сняты ограничения на скупку ГКО иностранцами, с 1 января 1998 года снимались все ограничения на вывоз капитала из страны. Обогащая кучку дельцов, механизм ГКО тащил страну в финансовую пропасть.

В первом полугодии 1998 года на обслуживание государственного долга направлялось уже более трети всех расходов федерального бюджета (35,6%), львиная доля которых (27,2%) тратилась на обслуживание внутреннего долга. К июлю 1998 года объём государственных обязательств достиг гигантской суммы – 436 млрд. рублей, что равняется приблизительно 4,4 трлн. рублей по текущему курсу. Столь высокий уровень долговой нагрузки привёл к тому, что доходы от размещения новых ГКО уже не могли покрыть расходы по обслуживанию и погашению предыдущих обязательств, объём которых существенно превысил налоговые поступления в федеральный бюджет. Это сделало невозможным размещение новых займов и вызвало ажиотажный спрос на иностранную валюту. Резервы центрального банка быстро истощались. Финансовая система России оказалась на пороге настоящей катастрофы.

Когда 10 августа 1998 года уровень доходности по ГКО достиг 100%, а 11 августа – уже 150%, эксперты в один голос заявили, что подобная динамика наглядно свидетельствует о неспособности государства платить по долговым обязательствам. В финансовом секторе страны началась паника. 13 августа были приостановлены торги на российских биржах. Из-за закрытия рынка межбанковского кредитования и отсутствия валюты коммерческие банки оказались на грани банкротства. В тот же день известный финансовый спекулянт Джордж Сорос, подливая масла в огонь, заявил, что кризис в России «достиг заключительной стадии» и девальвация рубля неизбежна.

15 августа правительство ввиду невозможности погашения очередного выпуска ГКО на 5,5 млрд. долларов приступило к обсуждению сценария реструктуризации госдолга. А уже 16 августа Ельцин согласовал представленный правительством сценарий антикризисных мер, предполагавший отказ от обязательств по госдолгу и девальвацию рубля.

17 августа правительство Кириенко объявило о невозможности обслуживать свои долговые обязательства и о переходе к плавающему курсу рубля. Газета «Коммерсант» вышла под заголовком «Мы проснулись в другой стране». Сразу после объявления о дефолте курс доллара в обменных пунктах вырос с 6,2 до 9–10 рублей, но очень скоро они временно приостановили работу. Международный кредитный рейтинг России обвалился до «мусорного» уровня (SD, selective default – выборочный дефолт). 19 августа американские VISA и American Express заблокировали пластиковые карты клиентов российских банков. Иностранные инвесторы и российские олигархи начали массово выводить капиталы из страны. Многие российские банки, в том числе системообразующие, стали фактически неплатежеспособными. Около половины коммерческих банков разорилось. Валовой внутренний продукт сократился вдвое – до 150 млрд. долларов – и стал меньше, чем ВВП Бельгии. Резко упали доходы федерального и региональных бюджетов. Многие субъекты федерации оказались на грани банкротства. Россия всё глубже погружалась в пучину острого финансово-экономического, социального и политического кризиса.

Страна превратилась в одного из крупнейших должников в мире. Внешняя задолженность Российской Федерации достигла 220 млрд. долларов, что составляло 147% от ВВП и в 5 раз превышало все годовые поступления в федеральный бюджет. Процесс обесценения отечественной валюты приобрел абсолютно неуправляемый, обвальный характер. Произошёл скачок инфляции, закрылось множество предприятий. Спад промышленного производства в сентябре составил почти 15 процентов, инфляция в том же месяце достигла 38 процентов. Реальные доходы населения были отброшены на уровень 1992 года.

Как всегда, гнусной и лживой оказалась позиция либерального руководства страны. За три дня до дефолта президент Ельцин, выступая перед журналистами в Новгороде, утверждал, что «девальвации не будет». «Это я заявляю чётко и твёрдо. И я тут не просто фантазирую, это всё просчитано», - вещал он. Однако уже через три дня, 17 августа, правительство и центральный банк объявили о техническом дефолте по основным видам государственных ценных бумаг и о переходе к плавающему курсу рубля в рамках резко расширенного валютного коридора. Решение об объявлении дефолта было принято при личном участии А.Б. Чубайса и Е.Т. Гайдара, приглашённых правительством в качестве экспертов.

Последующее расследование, проведённое комиссией Совета Федерации, выяснило: руководство страны задолго до 17 августа знало и о неминуемом кризисе, и о его последствиях. На этом, опять-таки, нажилась кучка близких к власти олигархов, которые, пользуясь инсайдерской информацией, принялись избавляться от ГКО. Кроме того, в начале августа Центробанк получил почти 5-миллиардный кредит от МВФ, который был использован для масштабных валютных интервенций, и многие дельцы успели вывести деньги в «безопасные гавани».

Уровень жизни населения рухнул. Падение российской валюты вызвало взрывной рост внутренних потребительских цен. Если в первом полугодии 1998 года, то есть ещё до объявления дефолта, цены в России выросли примерно на 4%, то за август – ноябрь их рост составил 63% по продовольственным товарам и 85% – по непродовольственным. Реальные доходы россиян в сентябре 1998 года сократились на 31% по сравнению с августом. Десятки миллиардов рублей сбережений граждан на счетах в банках были заморожены. Статус безработного в сентябре 1998 года получили 233 тыс. человек, а общая численность безработных, определяемая по методологии Международной организации труда, достигла 8,39 млн. человек, или 11,5% от всего экономически активного населения.

Как констатировала впоследствии комиссия Совета Федерации по расследованию причин, обстоятельств и последствий дефолта 1998 года, решения кабинета министров и центрального банка, принятые 17 августа, «нанесли огромный экономический ущерб гражданам, государству, банковскому сектору и стране в целом», «вызвали крупномасштабную дестабилизацию экономики, подорвали экономическую безопасность России, резко ухудшили международное положение страны».

«Чёрный понедельник» августа 1998 года знаменовал собой крах ультралиберальной финансово-экономической политики, проводившейся в России под диктовку наших западных «друзей и партнёров».

Правительство Примакова-Маслюкова

23 августа Ельцин был вынужден отправить в отставку правительство. Исполняющим обязанности главы кабинета министров вновь стал Черномырдин. Ситуация в стране накалялась буквально с каждым днём. 10 сентября, после двух провалившихся попыток утвердить в Госдуме кандидатуру Черномырдина, премьер-министром был назначен Примаков. Наша партия сделала всё возможное, чтобы под руководством Евгения Максимовича было сформировано правительство народного доверия. Именно оно уберегло страну от полного краха и гражданских междуусобиц. Оказавшись перед лицом назревавшего социального взрыва, ельцинское руководство было вынуждено временно отбросить либеральные догмы.

11 сентября 1998 года новое правительство приступило к обязанностям. Первым заместителем премьер-министра был назначен бывший председатель Госплана СССР, член КПРФ Юрий Маслюков, а главой Центробанка – экс-глава Госбанка СССР Виктор Геращенко. Этому правительству, которое можно с полным на то основанием назвать правительством национального спасения, дали проработать лишь 8 месяцев. Однако этих месяцев хватило, чтобы не только отвратить Россию от края гибели, но и придать экономике небывалое с советских времён ускорение. Этому немало способствовала деятельность фракции КПРФ и других народно-патриотических сил Государственной думы, которые утвердили правительство, а затем оперативно принимали крайне нужные стране решения и законопроекты.

Результаты не замедлили себя ждать. Уже с ноября 1998 года в России начался рост производства. Незамедлительно был принят антикризисный план «О мерах Правительства Российской Федерации и Центрального Банка Российской Федерации по стабилизации социально-экономического положения в стране». Документ предусматривал реструктуризацию государственного долга, смягчение последствий финансового кризиса для населения, включая борьбу с безработицей и необоснованным повышением цен и тарифов. Он был ориентирован на стабилизацию денежной системы и курса рубля, реструктуризацию банковского сектора, повышение эффективности бюджетной и налоговой системы, стабилизацию внешнеэкономической деятельности, привлечение прямых инвестиций.

Новое правительство смогло быстро преодолеть спад ВВП и вывести страну на траекторию экономического роста. Всего за время работы правительства Примакова-Маслюкова промышленность продемонстрировала рекордный 24-процентный рост. Стабилизировался курс рубля. Выросли валютные резервы Центрального банка. К началу мая 1999 года они достигли 11,6 млрд. долларов, что было достаточно для покрытия четырёхмесячного объёма импорта. Путём повышения эффективности налогового администрирования удалось сдержать бюджетный кризис и повысить налоговые доходы. Месячная инфляция опустилась с 38 до 3 процентов, а реальные доходы населения только за февраль–апрель выросли на 10,6 процента. В целях улучшения материального положения населения была проведена индексация пенсий, введено государственное регулирование цен на лекарства, остановлен рост долгов по заработной плате. К весне 1999 года объём задолженности по заработной плате в целом по экономике сократился на 25%.

Новый кабинет не боялся действовать вопреки требованиям МВФ и американских советников, которые за предыдущие годы прочно обосновались во властных коридорах. В частности, не было исполнено наглое требование отменить регулирование банковской системы. Деятельность банков была поставлена под строгий контроль, что предотвратило дикий отток капиталов за рубеж. Точно так же правительство Примакова-Маслюкова отказалось следовать лукавым советам отпустить цены на энергоносители. Цены для отечественного потребителя жёстко сохранялись на одном уровне, что предотвратило срыв весеннего сева. Ужесточение контроля над Пенсионным фондом, в свою очередь, позволило навести порядок в системе социальных выплат. Как вспоминал позже Юрий Маслюков, «правительство создало резерв сельхозпродукции и продовольствия, обеспечило устойчивые поставки критически необходимых объёмов продуктов питания, топлива и лекарств». Были введены государственное регулирование цен на лекарства и уголовная ответственность руководителей за задержку заработной платы и иных выплат населению сроком свыше двух месяцев.

Важное значение имели меры по усилению регулирования внешней торговли. Восстанавливались экспортные пошлины на нефть и газ, была введена система лицензирования экспорта лесоматериалов ценных лесных пород. В собственность государства перешло два крупных банка – «СБС–Агро» и «Российский кредит». Правительство взяло курс на создание мощной государственной нефтяной компании – по поручению Примакова был подготовлен проект постановления об объединении «Славнефти», «Роснефти» и других нефтяных компаний, в которых государство владело контрольным пакетом акций. Как позже написал в своих воспоминаниях тогдашний премьер, в этом случае «у государства была бы вторая по масштабам добычи нефти (после «ЛУКОЙЛа») компания, и если учесть, что в государственных руках была еще и «труба» - «Транснефть», через которую осуществляется весь нефтяной экспорт страны, то совершенно ясно, кто обладал бы реальными рычагами воздействия на обстановку». Это обеспечило бы дополнительные поступления в бюджет, позволило бы более эффективно контролировать внутренние цены на бензин и горюче-смазочные материалы. К сожалению, правительству Примакова-Маслюкова дали слишком мало времени, а многие его прогрессивные начинания саботировались окружением Ельцина.

По этой же причине были свёрнуты громкие антикоррупционные расследования, в рамках которых выявлялись преступные действия чиновников гайдаровско-чубайсовского розлива. В конце 1998 года были возбуждены уголовные дела в связи с событиями 17 августа. Одновременно с этим генеральный прокурор Юрий Скуратов начал расследование деятельности крупных государственных чиновников, которые подозревались в махинациях с ГКО с использованием служебного положения. В числе подозреваемых был Чубайс и другие «младореформаторы». В апреле 1999 года в ходе проверки деятельности Управления делами президента Счётная палата выявила серьёзные нарушения в расходовании государственных средств и использовании государственной собственности. Всё чаще фигурантами уголовных дел становились прежде неподсудные олигархи – А. Смоленский, А. Быков, а также фигуры, близкие к могущественному тогда Б. Березовскому. Это позволило частично вернуть средства, выведенные из России и спрятанные на зарубежных счетах.

Изменения затронули внешнюю политику. После долгих лет уступок и добровольного самоунижения страны новое российское правительство стало смело отстаивать государственные интересы. Как повод для национальной гордости воспринял народ поступок Евгения Максимовича Примакова 24 марта 1999 года. После известия о начавшихся бомбардировках Югославии летевший в США премьер приказал развернуть самолёт над Атлантикой.

Антилиберальный урок

Можно не сомневаться, что, проработай правительство Примакова-Маслюкова-Геращенко дольше, результаты были бы ещё более впечатляющими. За всё постсоветское время ни один кабинет министров не пользовался ещё такой поддержкой ни в парламенте, ни среди граждан. Однако в результате интриг в коридорах власти оно было отправлено в отставку. Как вспоминал затем Юрий Дмитриевич Маслюков, правительство Примакова не просто выполнило свой долг, но и добилось беспрецедентных за все годы экономической реформы успехов. Этого ему и не простило ельцинское окружение.

Сегодня, спустя 20 лет Россия опять переживает кризисную ситуацию. Как и тогда, к ней привела деятельность чиновников-либералов, которые игнорируют истинные проблемы и потребности страны в угоду рыночным догматам. Из-за них наша страна, несмотря на благоприятные экономические условия полутора десятилетий, не преодолела сырьевой зависимости. Из-за них богатства России, как и прежде, принадлежат кучке олигархов, а реальные доходы населения падают четвертый год подряд. Правительства 2000-х и 2010-х годов пошли даже и дальше по проторенной ельцинской колее. Они продавили куплю-продажу земли, монетизировали льготы, поиздевались над армией, резко сократили доступность здравоохранения, изуродовали систему образования, учинили погром в Академии наук.

Откровенно циничный антинародный курс взят руководством страны в последние месяцы. Одна за другой следуют меры, бьющие по интересам миллионов простых людей – поднят НДС, подскочили цены на бензин и солярку, выросли цены и тарифы ЖКХ. Наконец, правительство приступило к людоедской пенсионной реформе, которая по своей сути стоит в одном ряду с самыми позорными «реформами» Гайдара и Ельцина.

В своё время правительство Примакова, опираясь на поддержку КПРФ, всех патриотических сил, достойно выполнило миссию по спасению страны от последствий преступных экспериментов. Его успехи являются наглядным доказательством эффективности левоцентристской программы развития российской экономики, предлагаемой КПРФ.

Как и 20 лет назад, сегодня у России есть один выход – отказаться от разрушительного курса и поручить развитие страны Правительству Народного Доверия. Коммунисты готовы к такой работе. Наша программа «Десять шагов к достойной жизни» - реальный путь вывода страны из затяжного системного кризиса.

Геннадий Зюганов, Председатель ЦК КПРФ